СБУ: «Никаких указаний мы не давали»
Переполох, как помнит читатель, возник из-за одного из 136 пассажиров «Боинга» — Армен Мартиросяна, который, по мнению СБУ, угрожал национальной безопасности Украины.
Самолет развернули в воздухе в паре километров от белорусской границы и заставили вернуться в Киев. Мартиросяна сняли рейса, но вскоре отпустили. «Белавиа» посчитала, что задержка была необоснованной, угроза — неоправданной и исходила от сотрудников украинской Службы безопасности, которая давала диспетчеру указания. Компания выразила намерение потребовать с Украины возмещение убытков.
Сейчас в «Белавиа» отказываются что-либо комментировать, намекая, что вопрос вышел на более высокий — государственный уровень. Сразу после инцидента МИД Беларуси направил украинским дипломатам ноту.
— Мы со всей ответственностью отнеслись к случившемуся. И дадим официальный ответ после того, как СБУ и «Украэрорух» закончат расследование инцидента, — сказал «КП» в Украине» спикер украинского МИДа Марьяна Беца.
В пресс-службе СБУ нам сообщили, что информации о ходе расследования нет. А вот позиция — есть, и она остается неизменной.
— Никаких указаний относительно истребителей мы не давали. И не давали прямых команд диспетчеру, — заявила спикер СБУ Елена Гитлянская. — Мы только обратились в «Украэрорух» с просьбой вернуть одного из пассажиров. Возможно… сработал человеческий фактор.
Под «человеческим фактором» подразумеваются действия диспетчера, взявшего на себя слишком смелую инициативу.
Армен Мартиросян заявил, что будет подавать в суд. Фото: facebook.com/armen.martirosyan
«Диспетчер не имеет права переходить на эмоции»
«КП» в Украине» разыскала специалиста, который немало проработал в этой службе, чтобы узнать: может ли диспетчер по своей воле угрожать самолету другого государства. Даже в мягкой форме.
— Если пилот влетает в запретную зону (пересекает случайно территорию, куда он не должен был лететь), диспетчер может только предупредить его, скорректировать полет, но никак не бросать угрозы о боевой авиации и перехватах. Это не его дело, — рассказал Игорь Яковенко (имя попросил изменить, так как сейчас находится в поисках работы). — Люди, конечно, разные бывают, но диспетчер не имеет права переходить на эмоции. Его работа — следить за порядком в воздухе, не более того. Но если указания шли от СБУ или другой силовой службы, сами понимаете… К слову, в переговорах речь идет о том, что команда поступила от высшего военного руководства. В Генштабе, куда мы обратились за комментарием, нам также ответили, что ничего о подобном не знают.
ОФИЦИАЛЬНО
В «Украэрорухе» очень лаконично прокомментировали опубликованную запись и вероятность вины диспетчера.
— В «Украэрорух» поступила информация о необходимости вернуть самолет рейса BRU 840 авиакомпании «Белавиа» в связи с угрозой национальной безопасности Украины, — сообщили «КП» в Украине» в пресс-службе организации. — Данное требование было выполнено. Диспетчер обслуживания воздушного движения действовал в интересах национальной безопасности Украины и в соответствии с международной практикой, принятой в подобных случаях.
Также в «Украэрорухе» добавили, что финансовые вопросы с авиакомпанией «Белавиа» решают в соответствие с практикой, принятой во взаимоотношениях между провайдером аэронавигационных услуг и авиакомпанией.
О чем говорили в воздухе
Диспетчер: — «Белавиа-840», Киев-Радар.
Пилот: — Слухаю.
Диспетчер: — «Белавиа-840», поступило указание: вам надо, необходимо вернуться на аэродром вылета «Жуляны». За невыполнение будет поднята боевая авиация на перехват.
Пилот: — А что случилось такое?
Диспетчер: — В эфир не могу передать. «Белавиа-840», по прибытии все узнаете.
Пилот: — Не понял чего-то я, это кто вам передал?
Не получив ответа, пилот дублирует вопрос: — «Белавиа-840». Это кто информацию передал?
Диспетчер: — «Белавиа-840», «Украэроцентр».
Пилот: — А причина какая?
Диспетчер: — «Белавиа-840», я получил указания вернуть вас на аэродром вылета.
Пилот: — «Жуляны», да?
Диспетчер: — Так точно, «Жуляны».
Пилот: — Хорошо, разворачиваемся.
Далее в расшифровке приводятся разговоры экипажа в кабине самолета.
— Че за ерунда!
— Бред какой-то!
— «Белавиа-840». Еще раз уточните причину. Здесь какая-то ошибка, непонятно вообще, по какой причине.
АТС (аэронавигационная информация и управление): Belavia eight four zero, turn left, height is one eight zero… follows in Zhuliany runway zero eight. («Белавиа» восемь четыре ноль, повернуть налево, высота один восемь ноль … следует в Жуляны, полоса ноль восемь). Heading one eight zero for left zero eight Belavia s seven eight four zero (Направление один восемь ноль налево ноль восемь «Белавиа» семь восемь четыре ноль).
Пилот: — Пипец, блин!
АТС: — Belavia eight four zero descent for at level one one zero («Белавиа» восемь четыре ноль для спуска на уровне один один ноль).
Пилот: — Descent for one one zero eight four zero (Спуск на один один ноль восемь четыре ноль).
— Check (Проверяю).
Переговоры внутри кабины продолжаются.
— Б…, не успели уйти, а! Первый раз такая ерунда!
— Бред какой-то вообще, блин!
— Собственно, могли бы уже уйти… неразборчиво… авиация мы уже «лазду» проходим.
Пилот снова пытается уточнить у диспетчера, в чем причина.
Пилот: — Belavia eight four zero («Белавиа» восемь четыре ноль). Еще раз уточните, что за причина, непонятно вообще.
Диспетчер: — Belavia eight four zero («Белавиа» восемь четыре ноль), уточняем, сейчас… неразборчиво.
Пилот: — Здесь какая-то ошибка, мы уже на два зет, собственно, мы над Беларусью.
Пилоты снова обсуждают между собой ситуацию (переговоры внутри кабины).
— Сейчас запутаем самолет. Подожди, пока не ставь.
— Блин, мы бы ушли уже, блин. Если бы мы знали, конечно. Не, ну пересекли уже всю, они уже… неразборчиво… мы недоступны.
— Какая-то ерунда, блин!
— Какой курс сказал? 180, да?
— Может, между вояками какая-то там пертурбация, может, что-то еще, блин.
— Или кто-то, какой-то пассажир у нас там, какой-нибудь, скорее всего, блин, ну, скорее всего, из-за пассажира или что-то в багаже.
Наиболее вероятно, затем происходят переговоры со старшим бортпроводником:
— Ну, пока сами ничего не знаем.
— Да не знаю.
АТС: — Belavia eight four zero do you need hold pattern for descent («Белавиа» восемь четыре ноль, вам нужно держать форму для спуска)?
Пилоты: — А (продолжительное), причину уточнили? «Белавиа восемь четыре ноль».
— Поставь Киев.
Диспетчер снова выходит на связь: — «Белавиа-840», Киев-Радар.
Пилот: — Да.
Диспетчер: — «Белавиа-840», говорит руководитель полетов. Информация о вашем возврате на аэродром «Жуляны» поступила от военного руководства. Доклад более детальный вам скажут после посадки.
Пилот: — Понятно, возвращаемся.
Диспетчер: — «Белавиа-840», меня интересует информация о количестве пассажиров и расчетное время посадки.
Пилот: — Сейчас мы все уточним.
Переговоры внутри кабины:
— Выпускай интерцепторы. Аккуратно, потихонечку.
— Ну, заходи.
Наиболее вероятно, переговоры со старшим бортпроводником.
— Возвращаемся в «Жуляны». Ну не знаю, сказали возвратиться.
— По техническим причинам, я сейчас скажу попозже.
— Сколько у нас пассажиров?
— Пассажиров 136, рассчитан примерно полсотни восемь минут.
Диспетчер: — «Белавиа-840», принял. Спасибо. Снижайтесь. Высота шесть тысяч футов. Эшелон перехода сто десятый QNH один ноль два девять.
Пилот: — Шесть тысяч, один ноль два девять, снижаемся. Девять… восемь четыре ноль, на курсе сто восемьдесят.
